Возможно, эта неутолимая жажда познания космических связей… заложена в нас уже тем, что мы сами состоим из космического вещества?
В каждую эпоху люди в своих мечтах решали проблему контактов синопланетянами исходя из техники своего времени. Вплоть до XVIII века улюдей не было никаких тепловых двигателей вроде паровых или внутреннегосгорания.
Использовали только энергию ветра, надувавшего паруса кораблей да крутящего крылья ветряков, и энергию воды, вращавшей колеса водяныхмельниц. Ну и конечно, энергию мышц, своих и домашних животных. Ипотому, даже фантазируя, единственно что могли тогда люди предложить для полета «к ним» — это всего-навсего экипаж, запряженный… в стаю птиц!Ведь лететь надо было наверх, к небу. Что воздух на этом пути кончитсясразу, как «отлетишь от дома», наши далекие предки не знали. Непредставляли себе и огромные расстояния, отделяющие нас от Луны ипланет, не говоря уже о расстояниях до звезд.
Потом, измерив этирасстояния и узнав, что небесные тела разделяет почти пустое,безвоздушное пространство, стали мечтать хотя бы о взаимнойсигнализации.
В XIX веке, всего каких-нибудь сто лет тому назад,почти все верили в существование марсиан. И тогда вполне серьезно ученые выдвигали предположения об оптической связи с ними. Сейчас без улыбкитрудно вспоминать об этом.
Математик Карл Фридрих Гаусспредлагал, например, прорубить в сибирских лесах многокилометровуюпросеку в виде треугольника и засеять ее пшеницей. Марсиане увидят всвои телескопы на фоне темно-зеленых лесов аккуратненький светлыйтреугольник и поймут, что дикая слепая природа такое сделать не могла.Значит, на этой планете живут разумные существа. Многим идея Гауссапонравилась, но, чтобы показать марсианам, что земляневысокообразованны, предлагали на сторонах треугольника сделать квадраты, чтобы получился рисунок теоремы Пифагора.
Проект Гаусса все жеобладал заметными недостатками. «Теорема Пифагора», расположенная вСибири, будет часто закрыта облаками, занесена снегами и может долгооставаться не замеченной марсианами. А главное, она даже в хорошуюпогоду будет видна только днем. Дневная же сторона Земли видна с Марсатогда, когда Земля находится далеко от него. В моменты наибольшегосближения с Марсом Земля обращена к нему ночной стороной.
Поэтому более правильным показался проект венского астронома Иозефа Иоганна фон Литрова. Он предлагал в пустыне Сахара, где всегда безоблачно, вырытьканалы в виде правильных геометрических фигур. Можно и теорему Пифагора. Стороны треугольника должны быть по крайней мере по тридцатькилометров. Каналы заполнить водой. А ночью поверх воды налить керосин и поджечь. Огненные полосы прочертят на ночной стороне планеты яркий,светящийся геометрический чертеж. Уж его-то марсиане не смогут незаметить сразу же.
Конечно, картина полыхающих пламенем каналов в пустыне получилась бы очень эффектной. Но слишком дорого должен былобойтись этот «сигнал». И француз Шарль Кро подсказал гораздо болеедешевый способ связи Он посоветовал своему правительству соорудитьогромную батарею зеркал для отражения солнечных лучей «зайчиком» всторону Марса. Зайчик, конечно, был бы ослепительно ярок. Но… посылать его можно было только с дневной стороны Земли и, значит, опять с оченьбольшого расстояния. Зато проект Шарля Кро имел и огромное преимущество. Зеркала можно было шевелить, и тогда при взгляде с Марса ослепительнаяяркая точка на Земле подмигивала бы. А это докажет, что блестит не вода и не лед, а что-то искусственное. И главное, миганием можно было быпередать марсианам телеграмму. Имел ли в виду Шарль Кро при этом азбукуМорзе или что-либо другое, нам неизвестно.
Наивно! А ведь было все это совсем недавно, при жизни наших прадедов.
Тем временем наука и техника развивались. Успехи артиллерии дали поводписателю-фантасту Жюлю Верну написать свой роман «Из пушки на Луну». Спомощью огромных пушек прилетали с Марса на Землю и марсиане английского писателя Уэллса в его книге «Борьба миров».
Но и про пушкитеперь смешно вспоминать. Циолковский впервые обоснованно доказал, чтомежпланетные полеты могут быть осуществлены только с помощью ракетнойтехники. И в книге Алексея Толстого «Аэлита» инженер Лось со своимверным спутником солдатом Гусевым летят на Марс уже в ракете.
Успехи ракетной техники в послевоенные годы, а главное, запуск в нашей стране в 1957 году первого в мире искусственного спутника Земли дали мощныйтолчок старым мечтам человечества о межпланетных путешествиях. Хлынулацелая лавина самых разнообразных научно-фантастических произведений, вкоторых ближайшие планеты Солнечной системы были обитаемы и земляне ихпосещали без особого труда в своих небольших, но весьма комфортабельныхракетах. Например, Полетав к Венере и Марсу, герои книг стали запростолетать и к звездам, бороздя уже на огромных межзвездных корабляхбескрайние просторы Галактики. Вспомните «Магелланово облако» Станислава Лема или «Туманность Андромеды» нашего писателя Ивана Ефремова.
Но читатель пошел грамотный. Прочитав книгу, он берет в руки авторучку ипытается прикинуть простым расчетом, что возможно и что невозможно насамом деле. Ведь все сейчас более или менее знакомы и с устройствомСолнечной системы, и с масштабами космоса, и с небесной механикой, и свозможностями ракетной техники. И тут снова, уже в который раз, строгийанализ жестоко охладил мечтателей.
Современные наши ракеты,работающие на химическом топливе, хороши только для «местных полетов» впределах Солнечной системы. Да и то не всей.
Судите сами. Изракетных двигателей инженеры «выжали» уже почти все, что они способныдать. Из конструкций самих ракет — тоже. Они делаются многоступенчатыми, без чего вообще невозможно выйти даже на околоземную орбиту. Освоенастыковка на орбитах около Земли и около других небесных тел, котораяпозволяет обходиться ракетами меньшего размера. Используется все, чтоможет облегчить ракету и космический корабль, — самые легкие и самыепрочные материалы, самая портативная аппаратура. Для дальних полетовразработаны системы, позволяющие очищать и многократно использовать воду и воздух, выращивать в пути продукты питания. Широко применяютсясолнечные батареи — источник «даровой» электроэнергии в пути. Однимсловом, применено все, что в состоянии дать наука и техника сегодняшнего дня. Ученые и инженеры поработали настолько добросовестно, что вближайшем будущем как-то трудно ожидать уж очень стремительногопрогресса в этих областях.
И все же, несмотря на такоесовершенство ракетной техники, пределом наших мечтаний является всеголишь полет на Марс или полет к Венере.
Дело в том, что химическое топливо весит слишком много, а расходуется слишком быстро. И таксовременная ракета похожа на бидон с тонкими стенками. Пустая она весит в десять раз меньше, чем заправленная. Девять десятых ее веса при старте с Земли приходится на топливо. А хватает его лишь на самое необходимое:на разгон до второй космической скорости — одиннадцать с небольшимкилометров в секунду,— чтобы преодолеть земное притяжение и выйти наорбиту к другой планете, на необходимые маневры у цели да на то, чтобыпотом оторваться
от планеты и уйти обратно к Земле. На торможение у Земли топлива не остается. Приходится «хитрить» — врезаться ватмосферу «вкось» и, постепенно углубляясь в нее, тормозитьсясопротивлением воздуха.
Полет человека на Марс, который в лучшемслучае будет осуществлен к концу XX века, потребует колоссальныхрасходов. Но дело не только в этом. Он будет очень долго продолжаться.Известно, что наши автоматы, которые уже летали к Марсу, тратили надорогу в один конец по полгода. Чуть-чуть быстрее лететь можно, носильно возрастет расход топлива, нет смысла.
Надо учитывать еще,что полеты к другим планетам возможны не в любое время. Требуетсяопределенное взаимное положение планет. Для Марса это бывает, например,только раз в два года. То же самое и для обратного полета. Поэтому наМарсе нужно ждать возможности стартовать к земле В результатепутешествие на планету может длиться и полтора и даже два года.
Путешествия на земле наших отважных мореплавателей прошлого, совершавших дальниепоходы вокруг света, к Антарктиде, по Северному Морскому пути, занималипо два года и более. Так что длительность полета к Марсу, в концеконцов, не страшна. А вот если мы захотим в дальнейшем слетать к Юпитеру и обратно, то понадобится уже срок в десяток лет. Это уже многовато.
И все же полеты в пределах Солнечной системы реальны. Но здесь у нас нетнадежды встретить разумные существа. Есть шансы найти их только в других планетных системах, около других звезд.
На современной ракете,работающей на химическом топливе, можно развить третью космическуюскорость — около семнадцати километров в секунду. С такой скоростьюракета сможет преодолеть притяжение Солнца и уйти к звездам. Скоростьее, правда, будет постепенно падать. Ценой дополнительного расходатоплива мы сможем поддержать скорость, чтобы всю дорогу «шагать» посемнадцать километров в секунду. Но и при такой «сумасшедшей» скоростинаш полет даже до самой ближайшей звезды — Альфа Центавра — будетдлиться знаете сколько лет? Нет, продолжительность этого полета простотрудно произнести. Придется лететь восемьдесят тысяч лет!
Как говорится, спасибо, не надо!
Таким образом, о полете к звездам на современных ракетах говоритьбессмысленно. Но почему не помечтать о полетах на каких-то особыхракетах будущего?
Попробуем. Только договоримся, что мечтать надо все же в рамках некоторых непреложных законов физики.
По-видимому, в будущем будут делать ракеты с двигателями термоядерными и ионными.Они позволят разгонять ракету до скорости в тысячи и даже десятки тысячкилометров в секунду. Это позволит сократить время полета к звезде Альфа Центавра до нескольких сотен, в лучшем случае — нескольких десятковлет. Если научиться вводить космонавтов на время полета в состояниеспячки, в своеобразный «анабиоз», это, пожалуй, терпимо.
Но Альфа Центавра — это самая ближайшая к Земле звезда. До нее всего четыре итри десятых светового года, или сорок тысяч миллиардов километров. Новедь вся-то Галактика имеет в поперечнике девяносто тысяч световых лет, в двадцать тысяч раз больше! Можно не посягать на всю Галактику, но уж на десятки-то световых лет надо летать! Однако и тут полет будет длитьсясотни и тысячи лет только в одну сторону! На ракете сменится многопоколений космонавтов пока наконец родятся и вырастут счастливчики,которым удастся достигнуть цели. А каково будет возвращение на Землю,где к тому времени все изменилось до неузнаваемости. Где кругом чужиелюди, другая жизнь и результаты полета уже никого не интересуют.
Самая большая скорость, которая вообще возможна в природе, это скорость света — триста тысяч километров в секунду. Нельзя ли летать с этой световойскоростью? Или хотя бы со скоростью, близкой к световой, так сказатьоколосветовой, или, по-научному, субсветовой?
В принципе можно.Нужно создать фотонную ракету, у которой вместо огненной струираскаленных газов из дюз двигателя будет бить струя света иликакого-либо другого излучения. Но струя настолько плотная, луч настолько мощный, что, вырываясь назад, он будет, подобно струе газов обычнойракеты, с силой толкать фотонную ракету вперед. Это в принципе. Апрактически никто пока не знает, как к этой задаче подступиться.
В фотонной ракете топливом должно служить вещество и антивещество.Например, водород и антиводород. Иначе говоря, водород с ядром,заряженным положительным электричеством, и водород с ядром, заряженнымотрицательным электричеством. У первого вокруг ядра вращается электрон — частичка, заряженная отрицательным электричеством. У второго — позитрон — частичка, заряженная положительным электричеством. Весь окружающийнас мир состоит из вещества. Но физики предполагают, что должен быть имир, состоящий из антивещества. При соприкосновении друг с другомвещество и антивещество должны мгновенно исчезать, превратившись вогромное количество энергии. Поэтому такая реакция должна быть самаявыгодная для нас, так как топлива надо брать с собой в полет во многораз меньше, чем даже обычного ядерного горючего. Но… никто пока незнает ни как изготовить антивещество в нашей среде, где кругом обычноевещество, с которым оно не имеет права до поры до времени соприкасаться, ни как его хранить, в каких емкостях. Делать их из вещества нельзя,потому что недопустим контакт «посуды» с содержимым. Делать изантивещества нельзя, потому что недопустим контакт «посуды» с окружающим миром.
Никто не знает пока и как должен выглядеть «двигатель», в котором вещество и антивещество должны встречаться. Ведь встречатьсяони должны постепенно, малыми дозами, чтобы оглушительный взрыв неразвеял в пыль весь космический корабль. Но теоретически, если удалосьбы изготовить антивещество, научиться его хранить и изобрестисоответствующий двигатель, то, соприкасаясь друг с другом, вещество иантивещество мгновенно исчезали бы — и на их месте возникало бычудовищной мощности излучение. Не только света, но в основномгамма-квантов. Конечно, они будут разлетаться во все стороны, и надо еще научиться собрать их и направить в одну сторону.
Подобно тому как впрожекторе собирается и направляется узким лучом в одну сторону свет. Ивот если бы все это удалось сделать, можно было бы построить фотоннуюракету. Хотя попутно пришлось бы решать и многие инженерные задачи,которые мы пока еще тоже не знаем, как решить. Ведь ракета должна бытьколоссальных размеров, необычайно прочная, в одних частях жароупорная, в других — не проницаемая для смертельно опасных излучений. И при всемэтом настолько легкая, чтобы можно было взять с собой топлива, то естьвещества и антивещества, в сотни раз больше, чем весит пустая ракета.
Но раз мы уже решили, что мечтать можно о любом, лишь бы «оно» непротиворечило законам физики, то мечтать о фотонной ракете можно.
Предположим, что она у нас есть. Можно на ней летать к звездам? Можно. Но надо учесть некоторые тонкости полетов с такими большими скоростями. На опыте сегодняшних космических полетов мы знаем, что разгон ракеты сопровождается перегрузками космонавтов. Их вес возрастает.
Во время полета по орбите с постоянной скоростью, по инерции, космонавтиспытывает невесомость. Но когда после этого ракета начинаетразгоняться, появляется вес. Он зависит не от самой скорости, а от того, с какой быстротой она возрастает. Вес этот может сравняться с обычным,земным весом космонавта, и он будет чувствовать себя «как дома». Но если наращивание скорости пойдет быстрее, вес увеличится. Может возрастивдвое — человек будет ощущать, что вместо, скажем, семидесятикилограммов стал весить сто сорок. Это будет двукратная перегрузка.
Весможет увеличиться втрое — трехкратная перегрузка. В течение несколькихсекунд человек может выдержать даже десятикратную перегрузку — он будетвесить при этом почти три четверти тонны, как если бы он был отлит избронзы! Чтобы не рисковать жизнью космонавтов, ракеты разгоняют итормозят мягко, постепенно, не допуская перегрузок больше двух-,трехкратных. И то если они продолжаются не более нескольких минут.
Фотонную ракету придется разгонять не минуты, не часы, даже не дни и не недели, а месяцы и больше. Поэтому заставлять космонавтов месяцами жить сперегрузками — немыслимо. Надо разгонять ракету в таком темпе, чтобыкосмонавты вместо невесомости лишь ощущали свой нормальный земной вес.Но при этом на разгон фотонной ракеты до субсветовой скорости уйдет…целый год! За это время ракета пройдет одну десятую часть пути доближайшей звезды.
Потом можно три года лететь спокойно, по инерции, спостоянной скоростью, «отдыхая» в состоянии невесомости. А за год до«посадки» снова начать торможение, чтобы подойти к цели медленно. Такимобразом, до ближайшей звезды, расстояние до которой всего четыре и тридесятых светового года, ракета пройдет за пять лет. Почти на год дольше, чем идет свет, потому что тот всю дорогу мчится со световой скоростью, а ракета вынуждена сперва разгоняться, а потом тормозиться.
Кое-что можно улучшить. Можно сделать ракету автоматической, а людей научитьсякак-то на время полета замораживать, чтобы им не страшны были большиеперегрузки. Конечно, и ракету в этом случае надо делать более прочной,чтобы она не сплющивалась, не ломалась при больших перегрузках. Тогдаможно разгоняться гораздо быстрее. И тормозиться более резко. И общеевремя полета с пяти лет сократится до четырех с половиной. Разницанебольшая, но все же что-то подобное применять стоит.
Теперь главный вопрос: решает ли фотонная ракета полностью задачу межзвездных перелетов?
Нет. Не решает. По той простой причине, что достичь ближайшей звезды — этоодно, а летать по Галактике, к звездам более далеким — это другое. Наближайших к нам планетных системах мало надежды встретить разумнуюжизнь. Надо рассчитывать на полеты к более далеким звездам. Удаленным от нас хотя бы на сотни, а лучше — и на тысячи световых лет. Самипонимаете, что полеты к ним на самых лучших фотонных ракетах займут влучшем случае тоже сотни и тысячи лет.
Но ведь человек живет всего несколько десятков лет! Значит, опять до цели долетят потомки!
Тут, правда, есть одна тонкость, которая может немного смягчить огорчение.На ракете, летящей с субсветовой скоростью, время течет значительномедленнее обычного. Если, скажем, из двух братьев-близнецов одинотправился в полет, а второй остался на Земле, то по возвращении изполета первый брат, космонавт, будет еще молодым человеком, тогда каквторой, оставшийся на Земле, будет уже глубоким стариком.
Придалеких полетах, на расстояния в тысячи световых лет, космонавт наракете проживет всего пару десятков лет, тогда как на Земле за это время пройдут тысячелетия. Это удобно в том смысле, что на ракете, летающей с субсветовыми скоростями, межзвездные путешествия укладываются в однучеловеческую жизнь. Сам полетел, сам долетел, сам вернулся. Но этоничего не меняет в том смысле, что, возвратившись, космонавт все равнонаходит на земле не только чужих людей, но вообще совершенно новую,чуждую, непонятную цивилизацию, для которой он стал «ископаемымдинозавром». Ему будет трудно отчитываться о полете, а им трудно егопонимать. Целесообразность таких полетов сомнительна.
Добавим кэтому, что многие видные физики вообще считают, что фотонные ракетыникогда не будут построены. Слишком велики, а может быть, и непреодолимы трудности их создания.
Таким образом, полеты на фотонных ракетах с субсветовыми скоростями годятся лишь для писателей-фантастов. И топри условии, что читатели не будут придирчивы к правдоподобностинаписанного.
Есть еще один вариант межзвездных путешествий. Длянего не обязательна очень большая скорость, а значит, не требуетсяфотонная ракета. Нет при нем и печальной перспективы оказаться под конец «ископаемым динозавром». По этому варианту надо лететь… безвозвращения!
Строится огромный корабль — маленькая копия нашейпланеты, поскольку на нем создан собственный круговорот вещества,обеспечивающий пассажирам сколь угодно долгое существование. Людипоселяются на корабле навсегда. Он летит столетиями, тысячелетиями.Сменяются поколения космонавтов. Попавшиеся на пути миры изучаются, если можно, заселяются путем высадки десантов. Встретятся цивилизации — сними налаживаются контакты.
Такой летящий самостоятельный «мирок» может в принципе уйти сколь угодно далеко. Но, во-первых, построить его едва ли легче, чем фотонную ракету. Во-вторых, связь корабля с Землейпостепенно утрачивает смысл из-за дальности. Он — отрезанный ломоть. Онуже не частица земной цивилизации, не разведчик земной науки, непосланец дружбы. Так, «семечко разума», брошенное на ветер, в надежде,что упадет на благодатную почву и даст росток «земной породы». Да только «земной» ли? За тысячи лет полета выродится «семечко» в какое-нибудьуродство, которое только опорочит нас с вами.
Одним словом, «можно, да не нужно».
Недаром физик Ф. Дайсон, рисующий нам удивительные по смелости и масштабностиперспективы расселения человечества по Солнечной системе, в то же времяговорит, что проблема межзвездных путешествий — это проблема побуждений, движущих обществом, а не проблема физики и техники. Из всего того, что в принципе технически человечество могло бы осуществить, оно реализуетлишь то, что для него, по тем или иным соображениям, необходимо. СфераЦиолковского—Дайсона будет нужна просто для выживания. Хочешь жить —строй! А вот полеты в гости к инопланетянам во всех вариантах людям,оставшимся на земле, ничего не дадут. Разве что понадобятся дляпрестижности, для удовлетворения своего тщеславия как эффектный,великодушный жест на благо неведомым братьям по разуму да своим далекимпотомкам.
Конечно, теоретически рассуждая об очень далекомбудущем, можно допустить, что наступит момент, когда людям станет теснодаже на сфере Циолковского — Дайсона. Понадобится расселение к другимзвездам. Но это уже другая тема. Вернувшись же к теме контактов, можносказать: есть полная уверенность, что межзвездные полеты будут современем технически возможны. Но очень маловероятно, чтобы ониприменялись для непосредственных, личных контактов с инопланетянами.
Тем не менее положение вовсе не безнадежно. Вполне реальны контакты иных типов.
Американский ученый Брейсуэлл первый высказал идею о возможности контактов с помощью «зондов». Суть ее вот в чем. Жители какой-либо планеты, достигнувсоответствующего уровня развития, изготовляют автоматы, начиненныесложными кибернетическими устройствами, которые могут полностью заменить человека. Такой автомат, не боящийся огромных перегрузок, запускается в космос мощной, может быть, фотонной ракетой, разгоняется до субсветовой скорости и направляется либо с помощью автоматических устройств изаложенных программ к какой-либо определенной звезде, либо запускается в свободный полет, но снабжается датчиками и анализаторами, позволяющимиему самому обнаружить по тем или иным излучениям какую-нибудь обитаемуюпланету и «завернуть» к ней.
Такой зонд может лететь столетиями,тысячелетиями, не требуя ни обогрева, ни питания, не скучая, не старясь, не теряя работоспособности. Дойдя до цели и став спутником планеты,«подающей признаки жизни», он начинает ее детальное изучение.
Зонд записывает полученные данные, анализирует их. Перехватывает,«подслушивает» радио- и телевизионные передачи. Изучает язык жителейпланеты, их письменность. И, если найдет нужным, он же «умный», вступает с жителями планеты в связь по радио. Такой автомат, не садясь напланету, может передать ее жителям все необходимые сведения о пославшейего цивилизации. Может узнать и записать все его интересующее о даннойпланете. Послать эти сведения по радио «домой».
Контакт с зондомможет иметь форму диалога, разговора в форме вопросов и ответов, в форме беседы. При этом возможен обоюдный показ телепрограмм, в которых будутдемонстрироваться произведения искусства, кинофильмы, документальные ихудожественные, показывающие жизнь той и другой планет.
Естественно, что зонд-автомат может рассказать о своей планете лишь то, что там было тогда, давно, в момент его отлета, сто, тысячу лет тому назад. Что тампроизошло после
этого, ему неизвестно. Сведения о нас, которые он передаст «своим», дойдут до них тоже лишь через сто, тысячу лет. Онитоже будут представлять для них большой, но чисто исторический интерес.Рисовать «былые времена» планеты Земля. А мы к тому времени уйдем далеко вперед.
Это будет разговор двух цивилизаций, разделенныхвременем. Теряет ли он от этого свою ценность? Не намного. Мы разошлисьво времени с Гомером, с Авиценной, с Пушкиным. Но разве у нас нет с ними контакта? Читая книги, написанные сто, пятьсот, даже тысячи лет томуназад, мы окунаемся в ту эпоху и, пока читаем, живем вместе с героямикниги, вместе с ними радуемся и плачем, учимся у них благородству,смелости, трудолюбию. И то, что давно уже нет в живых ни автора книжки,ни людей, его окружавших, с которых он «срисовывал» своих героев, не так уж существенно.
Зонды мыслятся как своеобразные библиотеки,музеи, вообще хранилища самой различной информации во всех возможныхформах: текстовой, изобразительной, звуковой, — бескорыстно посылаемыецивилизациями во все концы Галактики. С надеждой, что к этому методуконтакта логически придут все очаги разума.
Зонд может быть и «гостем из будущего». Каким образом? А очень просто.
Представьте себе, что он прилетел с планеты, на которой цивилизация, по типублизкая к нашей, ушла вперед, скажем, на три тысячи лет. «Гость» летел к нам тысячу лет. Значит, цивилизация, которую он представляет и окоторой нам расскажет, все же на две тысячи лет «старше» нашей. Эпоха,которую он нам нарисует, в какой-то мере — наше будущее. Он — наш«старший брат». И нам есть чему у него поучиться.
К мыслиБрейсуэлла о возможности контактов с помощью зондов надо добавить, чтосегодня многие крупные кибернетики мира говорят о возможности в будущемсоздания кибернетического «мозга», не уступающего по своим умственнымспособностям человеческому.
Может быть, даже в чем-то и превосходящего его.
А теперь из области предположений вернемся в область реального, достоверного.
Живые существа с самых первых ступеней своего развития стали развивать в себе средства общения на расстоянии. Не прикасаясь друг к другу. Некоторые,как, например, насекомые, научились общаться химическим способом —запахами. Но этот способ позволяет передавать очень скудную информацию, и к тому же довольно медленно. Большая часть животных, особенно высших,пришла к гораздо более совершенному способу — сотрясать среду, в которую они погружены. Если живут в воде — сотрясать воду, если в воздухе —сотрясать воздух. Иначе говоря, издавать звуки. Таким путем можнопередавать самую различную информацию, и она почти мгновенно достигаетадресата.
Природа не дала нам «горла», чтобы можно было кричатьчерез межзвездную пустоту. А вот наука и техника — дали. Сегодня — этоэлектромагнитные волны, в частности радио. С его помощью мы «сотрясаеммировой эфир», в который вместе со своей планетой погружены. «Кричим» на Луну, и там нас слышат космонавты, работающие на ее каменистыхпросторах. «Кричим» на орбиты, и космонавты в космических кораблях намотвечают. «Кричим» даже на Венеру и Марс, и там, за десятки миллионовкилометров, автоматы послушно выполняют наши команды.
Сегодня мыимеем возможность «кричать с острова на остров» в безбрежном океанеВселенной с помощью радио. Имеем возможность и сами услышать подобный же «крик» из далеких космических далей. Радио — могучее и весьмасовершенное средство для межзвездных связей.
Конечно, неисключено, что в будущем человек освоит для целей связи и другиедиапазоны электромагнитных волн. Некоторые ученые считают, что в скоромвремени связь в оптическом диапазоне с помощью лазерного луча по своимвозможностям превзойдет радио. Но это предположения. Реально же пока —радио. И нам надо поближе с ним познакомиться.
Г. Наан, академик
Источник: 9faktov.ru
